Пу Сунлин. Рассказы Ляо Чжая. Таланты китайского судьи

Когда наш генерал был еще лишь начальником фу, он заехал как-то в город, подведомственный его соседу по управлению. Ранним утром, проезжая по предместью, он видит, что двое каких-то людей несут на постели больного. Больной был накрыт большим одеялом. На подушке были видны волосы, в которые была воткнута булавка с фигурой феникса. Женщина лежала на постели боком, а с обеих сторон рядом с нею шли четверо дюжих мужчин, которые поочередно подходили и руками охватывали одеяло, подтискивая его под тело больной, из опасения, по-видимому, что ей дует.

Через некоторое время ношу спустили у дороги и дали теперь нести ее смене, также из двоих людей. Проследовав мимо них, генерал послал одного из слуг вернуться и допросить их.

— Это наша сестра,— был ответ,— она при смерти, и вот мы ее несем к мужу.

Генерал, проехав еще два-три ли, снова послал слугу вернуться и посмотреть, в какую деревню они вошли. Слуга пошел за ними по пятам. Видит, что они дошли до какой-то деревни и что их встретили и ввели к себе двое каких-то мужчин. Слуга пошел и доложил обо всем этом генералу. Тогда генерал обратился к правителю этого города с вопросом, не было ли в городе грабежа.

— Не было,— отвечал правитель.

Дело в том, что в ту пору с чинопроизводством было строго, и поэтому как высокие чины, так и мелкие служащие скрывали случаи грабежа, так что о грабежах с убийством молчали даже потерпевшие от них, не смея никому ничего сказать. Генерал, заняв помещение в гостинице, велел одному из домашних слуг расспросить вокруг поподробнее. Оказалось, что действительно в городе одна богатая семья подверглась нападению дюжих грабителей, которые замучили жертву каленым железом насмерть.

Генерал велел позвать к себе сына этой семьи и стал расспрашивать о том, как все это случилось. Сын потерпевших упорно не признавал грабежа.

— Я, видишь ли,— сказал тогда генерал,— уже подумал о тебе и поймал здесь крупных грабителей. Ничего иного у меня и в мыслях нет.

Тогда сын упал генералу в ноги и стал слезно умолять о разрешении ему смыть обиду за погибших.

Генерал въехал в город и направился к правителю для свидания с ним. После этого отрядили сильных служителей, и те ранним утром направились в указанный им сельский дом, где и захватили восемь человек. При первом же допросе все сознались в грабеже.

— А кто ж у вас был больной женщиной? — поинтересовался генерал.

Разбойники показали, что в ту самую ночь они были в притоне разврата, где и уговорились с одной из девиц, что они положат серебро на кровать, а она будет его держать в охапке вплоть до прибытия в гнездо. Там и поделили.

Все выражали свое восхищение сверхчеловеческою прозорливостью генерала.

— Как только вы могли все это дознать? — поинтересовался кто-то.

— Это очень легко было уразуметь,— ответил генерал,— да только люди не обращали внимания. Подумайте,— ну как могло статься, чтобы молодая женщина, лежа на постели, позволяла кому-либо запускать руку под одеяло? Потом, они шли, переменяя плечи. Значит, было очень тяжело. Затем они, скрещивая руки, берегли ношу. Значит, там что-то было. Наконец, если прибывает больная женщина, лежащая в беспамятстве, то уж обязательно найдется женщина же для ее встречи у самых ворот. А видны были только мужчины, которые притом же ни звуком не выказали ни тревоги, ни интереса. Вот почему я с уверенностью знал, что это грабители.